0
На прошлой неделе прочитала серию статей Владимира Ворсобина о Балашове и снова задумалась над тем, насколько далеки друг от друга провинция и столица. Тексты Ворсобина или Волошина отличаются, в первую очередь, своей шаблонностью. Если вместо топонима Балашов подставить Ершов, Соснов или Борисов, ничего принципиально не изменится. Можно даже не тратить редакционные деньги, оставить на лице бороду и не запоминать чудовищное слово «огнеборцы».
Репортажи эти не о Балашове как таковом. Просто еще одна шаблонная статья о шаблонном городе N, выживающем в российской глубинке. Такие статьи пишутся очень просто: берутся несколько мифов о провинции, к ним подбираются «наглядные» примеры и фотографии, а затем делается вывод, что все плохо. Все пьют, деградируют, город умирает. Однако рассмотреть, что на самом деле происходит в этом самом городе N, почему так происходит, не дает многим журналистам обыкновенный снобизм. Действительно, что можно взять с провинциалов, у которых до сих пор в почете «красный двубортный пиджак, телефон «Моторола» с антенной» и китайские кожаные куртки.
В провинцию едут за колоритом, фактически, такие города как Балашов, используют в качестве декораций. Смысловое наполнение определено заранее, нужно лишь заполнить хромакей.
Несколько лет назад Балашов посещал еще один «толстый московский журналист», а точнее современный российский писатель, теле-, радиоведущий и историк Петр Алешковский, который опубликовал серию рассказов о Балахонье и молоканах, прочитал несколько лекций на филологическом факультете Балашовского института, а еще, по его собственному выражению, сломал «спину и пятку», упав то ли с башни, то ли с лестницы. И снова был выпущен на свет трикстер – демонический дублер столицы, комичный и туповатый, имя которому – «Провинция».
Вот как описывает провинциальный городок толстый московский журналист:
«…Город она ругала, жалуясь на отсутствие крепкой власти – две партии три года не могли поделить в нем командирские высоты. Одни приписались к «Единой России», другие – в пику врагам – к «России Справедливой» и, заручившись якобы поддержкой столицы, принялись с ожесточением мочить конкурентов. В результате улицы города покрылись колдобинами, безболезненно проехать по которым могли только трактора, спиртзавод ежегодно сливал в реку фенол, а гепатит и сифилис стали привычны, как простуда и насморк» (Петр Алешковский «Инкубы и суккубы», 2009 г.)
Для чего современным журналистам и писателям требуется поддерживать провинциальную мифологию – мне не известно. Неужели так необходим нашей стране образ пьяного мужика – бесхитростного и бескрылого, слабого душой, но сильного телом; ничего не смыслящего в политике философа, быстрого на крепкое слово и упрямого до безумия, но в то же время способного выжить при любой власти, любых природных аномалиях, не боящегося наводнения, пожара, военных кораблей США, «Аль-Каиды» и африканской чумы.
В 90-е, на которое выпало мое несладкое детство, нам всем рассказывали, что мы – де…..мо. Мы в нем жили, живем и будем жить, если, конечно, не уедем в США или Европу. Или не отравимся паленой водкой. Не убедили. Но если раньше тупой пьяный русский был атрибутом американского массового кино, то сейчас этот персонаж прочно закрепился в своем же российском кинематографе, в своей же журналистике и литературе. Так зачем же, спрашивается, убеждать самих себя, что мы и есть это самое де…мо?! Для чего снова и снова лепить, подобно Ворсобину, статьи о том, как плохо жить в провинции. Ни одной проблемы, поверхностно и близоруко освещенной в этих текстах, таким образом не решить. Все равно, что рассказывать больному туберкулезом, что у него туберкулез, а заодно транслировать эту информацию на полумиллионную аудиторию. И, конечно, надо не забыть охаять доктора, который пытается этому больному помочь, не имея современного оборудования и новейших лекарств.
Текстов, работающих по этому принципу, к сожалению, очень много. Только истинные журналисты пытаются проникнуться жизнью конкретного города, понять, какими тончайшими социальными нитями создается городское полотно, как живут в нем люди, как влияет на его тихую провинциальную жизнь государственная система, почему этот город живет или умирает. Большинство же, как я уже сказала, снова и снова переписывают мифы.
Миф 1. Пьянство.
Образ пьяного мужика и пьяной бабы, безусловно, любим русской журналистикой и литературой. В провинции все должны быть алкоголиками, причем пить «горькую» или «беленькую», а еще лучше самогон, купленный у участкового или бывшего прокурора. Непьющих людей в провинции просто нет. А если и есть, то писать про них можно либо как про местную аномалию, либо вообще не писать, потому что в редакции не поверят, что статья основана на «реальных» событиях.
Миф 2.Администрация.
Если в российском законодательстве закреплено деление на власть исполнительную, законодательную и судебную, то в российской журналистике все эти три ипостаси называются зловещим словом «администрация». Как правило, столичные журналисты не дают себе труда разбираться в тонкостях местного самоуправления и выводят в своих статьях страшного гегемона, молоха, основная цель которого – пожрать несчастного пьяного мужика, отнять у него еще не пропитые копейки и разворовать городской бюджет.
В администрации сидят чиновники, которые бывают двух видов:
Хамы и дураки
Воры и бандиты.
Других чиновников в провинции не бывает. Хотя есть еще один тип, крайне непонятный людям из столицы, поэтому описываемый очень осторожно и поверхностно. Это – «хороший мужик». Василич, Саныч, Иваныч… Инстинктивно такие журналисты понимают, что народ этого самого Саныча за что-то любит и уважает, поэтому писать про него плохо, чревато: можно и в монитор получить, однако в чем именно выражается народная любовь, для них не понятно. Просто не входит в рамки редакционного задания узнавать, как этот самый «хороший мужик» каждый день борется с системой, выбивает грейдер, чтобы выровнять размытую весенним паводком дорогу, «дает» соседней школе технику с вверенного ему предприятия, хотя не обязан этого делать…
В провинции многое построено на личных договоренностях, здесь серьезные вопросы часто решаются не по закону, а по-человечески… Не с помощью денег, а с помощью слова, которое кто-то близкий за тебя замолвил. В хорошем смысле…
Конечно, наивно полагать, что администрация ни в чем не виновата. Как наивно полагать, что в московских кабинетах сидят честнейшие представители рода человеческого, которые даже во сне охраняют казенные рубли от косого взгляда провинциального чиновника.
Но чиновник московский озадачен тем, как деньги освоить, особенно, когда их уже некуда девать. Тогда, например, на улицах снимается абсолютно целый асфальт и прошлогодний бордюрный камень и укладывается новый. Потому что если деньги не потрачены, то руководитель такого-то района получит по шапке. А провинциальный глава в это же самое время ломает голову, как сделать ремонт всех городских дорог за 7 миллионов, хотя их требуется пятьдесят… Но про это писать неинтересно.
Миф 3. В провинции нет работы.
Работа есть всегда и везде. Это факт. Другое дело, что многие сразу хотят высокооплачиваемую должность, не имея при этом каких-либо профессиональных навыков, а иногда и образования. Согласно провинциальной мифологии, в российской глубинке трудятся исключительно сантехники, проводники и уборщицы, есть еще учителя и продавцы в вино-водочных магазинах. Реже встречаются дворники. Русские, чтобы контрастировали с московской действительностью. Еще есть собирательный образ провинциального инженера или рабочего на заводе.
Пока писала материал, мимо окна проехали два «Renault DUSTER», одна «Лада гранта», одна «Лада 2115», «Toyota Camry» и еще несколько иномарок неопознанной породы. Вероятно, пьяные сантехники и деградировавшие инженеры спешили за самогоном к знакомому участковому.
Проблема безработицы, безусловно, существует в малых и больших городах России, о ней пишут и говорят, но все снова сводится к констатации фактов. А в то же время созданные мифы живут и укрепляются в сознании новых поколений, мечтающих уехать из провинциального города туда, где высокие зарплаты и неразбитые дороги. В итоге молодые люди, которые могли бы вырасти в хороших руководителей и изменить ситуацию в этом самом городе N, оседают в мегаполисах, потому что проще жить там, где все уже сделано, чем что-то создавать самому. А местные правдорубы и залетные искатели свежей крови продолжают сотрясать воздух воплями о том, как все плохо…
Миф 4. Производство.
Общее представление о провинциальном городе обязательно должно включать надрывные строки о том, как много здесь было предприятий в советское время и/или как хорошо здесь работал такой-то институт, военный объект, продовольственная база или научный центр; какие богатые вокруг были колхозы с тучными коровами и табунами породистых лошадей… Золотой век, открываемый каждому Википедией. С неточностями и фактическими ошибками. Но вдаваться в подробности сейчас не принято.
Однако, если раньше модно было ругать неких мифических руководителей, разваливших в стране производственные комплексы, то сейчас тенденция меняется. Оказывается, что многие заводы 90-е как раз пережили, а дух испустили уже в 2000-е. Поэтому получается, что виноваты в их мученической смерти не только бандиты-чиновники, но и сами провинциалы, которые не отстояли, не использовали по уму свои ваучеры, не схватили в пьяном угаре вилы и не стали все разом эффективными менеджерами и управленцами…
Можно сколь угодно долго скорбеть о заводе автотракторных прицепов, о комбинате плащевых тканей и заводе красок, но факт остается фактом: ни одно из этих предприятий не появится волшебным образом и не озарит своим светом городские улицы. А вот «Макпром» появился, но журналист Ворсобин на этом событии останавливаться не стал, поскольку выбивается оно из заунывного дискурса и не вписывается в картину погибающего в навозе и бурных ручьях Балашовского района.
На самом деле провинциальная мифология очень разнообразна и обширна. Сюда можно включить сказания о всемогущих армянах, которым подвластны все российские дороги, и о жадных губернаторах, владеющих виллами в Италии и Доминиканской республике; о рыбаках, которые ловят рыбу не ради фотографии в Инстаграм, а чтобы ее пожарить и съесть, о чупакабре (журналисты телеканала НТВ разыскали ее в р.п. Пинеровка) и подземных ходах, в которых спрятаны несметные сокровища… Но чем на самом деле живут Балашовы и Петровски, Урюпински и Камышины не расскажет ни один миф, ни одна шаблонная статья. Не получилось об этом рассказать и у обозревателя «Комсомолки» Владимира Ворсобина.
Александра Попова
Специально для Балашовера
потому что страшно, видимо 
