Печать

[Редактор сайта]

Интересная тема, интересные собеседники. О театре Владимир Попов и его коллеги могут говорить много и с любовью. Это их дело, это очень большая часть их жизни. Из полуторачасового разговора в текстовый вариант интервью вошло не все, далеко не все. Но настроения и мысли балашовских служителей Мельпомены, думаю, передать удалось. Итак, мнение коллектива драматического театра о событиях, которые разворачиваются вокруг их детища, - на ваш суд, дамы и господа.


-Скажите, что именно происходит с театром? Позиция администрации – нужно сократить штат сотрудников. А Вы что думаете по этому поводу?

Владимир Попов (художественный руководитель театра, заслуженный артист России): Ну, во-первых, то, что чрезмерно раздут штат, это не совсем правильно. Он приведен был в соответствие с нормативными документами. Есть закон о театре, на основании которого, делается норматив актерского и художественно-руководящего персонала. Для драматических театров – это сорок актерских ставок, пятнадцать ставок художественно-руководящего персонала, то есть это художники-гримеры, художники-режиссеры, художники-конструкторы, художники-модельеры. Эти нормативные единицы нигде стараются не разрушать, потому что периоды бывают разные у театра. Если в восемнадцатом году театр открывался «Властью тьмы», значит труппа была 40 человек, как минимум. Потому что «Власть Тьмы» Толстого – это больше сорока действующих лиц. Больше 28 конюхов в театре было. И уже не беру обслугу дальше. И в восемнадцатом году открылось четыре театра в Балашове, в двадцатитысячном тогда городе.

К моменту начала разрушения здания профессионалы не нужны стали, их начали потихоньку выживать. И труппа, состоящая на тот момент из тридцати восьми актеров, превратилась в ничто.

-Это в конце 90-х было?

Владимир Попов: Да. Сокращение произошло дикое штата. Со 176 единиц превратилось в 84. И восстановить их было очень сложно. На это я потратил 3 года. Сейчас мы готовим актеров. Готовим их у нас здесь, даем возможность получить им высшее образование: кто-то в Екатеринбурге его получал, кто-то получает в консерватории. И сейчас, если мы придем к сокращению этих единиц, то дальнейших перспектив развития у театра нет.

Ставок обслуги их как таковых свободных нет, они заняты. Есть должностные обязанности человека. То есть, если это художник-модельер, он разрабатывает модель костюма, шить не обязан, мы ему доплачиваем портного, он шьет еще… Бесплатно сейчас мало кто будет работать…

Это не легкий труд и не праздничный. Расписание репетиций посмотрите. Они идут с десяти до двух. Потом идет разрыв и в этот момент либо вокал, либо танцы. И вечерняя репетиция начинается в пять и порой заканчивается за одиннадцать вечера. Это сложная специфика, сложная для тех, кто занимается клубными учреждениями. И этот конфликт всегда существовал и существует.

-Администрация предлагает вам сократить штат с фондом оплаты труда?

Владимир Попов: Мы должны сократить фонд, так я понял, на три миллиона.

-А сколько всего?

Владимир Попов: Десять с половиной миллионов в год. Семь с половиной миллионов – это заработная плата и остальное отчисления и ТЭРы. Плюс те деньги, которые зарабатывает театр, идут непосредственно на постановки, на оплату бензина, на связь.

Допустим, вы сократите определенное количество штатных единиц и соответственно фонд оплаты труда, что будет с театром?

Владимир Попов: Я думаю, что большая часть актеров разбежится, потому что потребность в актерах очень велика и дорога им везде открыта. Сложности найти работу для актеров не будет. Но это будет за территорией Балашова, а то и Саратовской области. Я боюсь, что это будет возврат туда, от чего мы пошли. Приличных-то актеров в театре было буквально четверо на момент моего прихода.

-Театр будет другой? Или театра не будет вообще? Вы рассматривает такой вариант, что театра в Балашове не будет?
 
Владимир Попов: Я как раз рассматриваю вариант, что его скорее не станет. Лиха беда начало. Сокращения начались, а это не значит, что сегодня мы сократили, сэкономили бюджет, а завтра нам не понадобится опять сокращать. Я понимаю, что мне показывают, что я работник учреждения муниципального и подчиняюсь главе, и не выполняю какие-то задачи, но есть какие-то общечеловеческие принципы, на мой взгляд. То есть помимо выполнения приказов, ты должен заботиться о своих работниках, иначе ты с кем будешь работать?

Почему не получилось такого фурора с моими зарплатами, который хотели произвести? Потому что я цифры всегда озвучиваю.

-Кстати, можно подробнее вопрос о зарплате?

Владимир Попов: Если ежемесячная зарплата 261 тысяча, как говорят, то это 3 миллиона на зарплату Попова на год. Но как-то я смотрю на людей с нищенскими зарплатами, которые у нас работают в администрации, вот они за свою жизнь и коттеджи себе построили и машины имеют, иномарки. Я за свою жизнь машину ни одну не имел. Вот эта квартира куплена на деньги с проданной квартиры в Братске. Зарплата моя, согласно контракта, составляет как художественного руководителя 30 тысяч рублей. 30 тысяч рублей начисления, 25 – на руки. Зарплата за постановку, как было по социалистическим временам, оклад 7500, умноженное на двенадцать и деленное на норму очередного режиссера – 3. Это получается тоже 30 тысяч. Но вот, к сожалению, год я не получаю ни за одну постановку. Пока не помер – ставлю. Потому что прекрати сейчас ставить, зритель не будет ходить. Выход актерский мой – это тоже не ставка, это конкретно оплачивается выход. Там расчет идет тоже, как в социалистические времена он был, то есть оклад, деленный на норму месячных спектаклей, для заслуженного артиста это 12. Это составляет стоимость одного спектакля.

Допустим, я перестаю ставить, все успокаиваются. Приглашать буду, допустим. Минимальная стоимость режиссера-постановщика по саратовским меркам где-то в пределах пяти тысяч долларов.




Фотографии с театральных постановок

Галина Радионова (артист – ведущий мастер сцены): По тому, что происходит сейчас в самом театре, в коллективе, могу сказать – у нас идеально все. Никто никого не сжирает, все друг к другу лояльно относятся.

Если сейчас все-таки будут приняты меры, которые предлагает администрация и уровень жизни актеров начнет падать, что лично Вы будете делать?

Галина Радионова: Я уже сказала, я предупредила Владимира Николаевича, что я в таком случае доработаю до августа, пока не закончится мой контракт, и уезжаю. Я уйду из театра точно. Мне сын нашел квартиру уже в Липецке. Я только из-за театра держусь в Балашове.

-А кто-то еще может уехать?

Галина Радионова: Уйдут актеры все. А вот то, что без Попова остаться в этом театре, это вообще немыслимо. Я примерно предполагаю: опять придет грузная тетенька. Грузных тетенек, которые любят очень распальцованно здесь себя вести, в городе, я их знаю.

Денис Майданюк (актер): Недавно посетили такие мысли, что если это все прекратится, все разъедутся, насколько это будет печально, страшно, обидно. По какому-то произволу. Столько строится планов на те же самые постановки. Владимир Николаевич все время нам старается повышать планку, чтобы из спектакля в спектакль мы, молодежь, испытывали большие трудности в преодолении ролей. И чтобы мы с этим справлялись. Вот я пришел в театр семь с половиной лет назад. Количество зрителей было, конечно, меньше, чем сейчас, намного. Сейчас приходят не только люди среднего возраста, а приходит молодежь.

Владимир Попов: И в Балашове стали приглашать на свидание в театр! Я всегда это с гордостью произношу, что молодой человек приглашает свою девушку на свидание в театр.

Власть как будто недовольна успехами театра. Сотрудник театра недавно получил «Золотого Арлекина», и спустя пару недель такое давление на вас. Как вы думаете, это что-то иррациональное, вот это недовольство успехами театра? Или здесь есть какая-то цель, которую они там, наверху преследуют?

Владимир Попов: Я не знаю. Я считаю, что каждый человек делает свои поступки сознательно или бессознательно, но рано или поздно он будет отвечать за свои поступки. Перед Богом, перед совестью своей, перед кем угодно. Как не верти, а так оно и есть. Так жизнь устроена.

-Какие-то подвижки есть? Или ситуация зависла?

Владимир Попов: Сегодня прошла еще одна проверка из ОБЭП. 20 числа проверка пришла из второго отделения милиции по борьбе с налоговыми преступлениями. У нас вообще проверок очень много прошло за эти два с половиной года. Я разговаривал с Еленой Юрьевной, она сказала, что по результатом проверок будем разговаривать. 13 числа мы договорились. А как уж там будут развиваться события я не знаю.

Идеальный вариант, конечно, если бы театр забрала область. Потому что дотационный город содержать его не может. И это всегда будет рождать какую-то озлобленность и эти нюансы они будут возникать. Бренд бы остался «Балашовский драматический театр», только бы финансирование сменилось.

-Этот вариант рассматривается?

Владимир Попов: Рассматривается, но не на уровне местной власти.

-Если события будут развиваться все-таки по худшему сценарию – театр сдастся или будет бороться? Рассматриваете какие-то варианты?

Владимир Попов: Эти варианты были приняты на общем собрании. И митинг и голодовка бессрочная.

Галина Радионова: Собранием общим выбрана группа из 12 человек, в которую входят все подразделения театра. Мы сейчас собираем подписи. Сейчас мы ждем результатов переговоров. Следующим этапом, если переговоры не дадут никакого результата, будет митинг. На митинг мы выйдем всем составом, плюс к нам подсоединятся все те люди, которые хотят, чтобы театр жил. Мы хотим, чтобы митинг был законным. Далее, на бессрочную голодовку подписалось 27 членов коллектива. Допустим, мне нельзя идти на голодовку, у меня сахарный диабет, у меня давление, но я пойду. Я пойду. Ценой своей жизни, но я хочу отстоять хоть в этот раз этот театр.

-Все эти переживания не мешают работе коллектива?

Елена Клягина (актриса): Работе это пока не мешает. А жить мешает, я бы так сказала. Если уже речь идет о том, что возможна голодовка.

-Но бороться вы настроены серьезно и до конца?

Елена Клягина (актриса): Я лично да. Думаю, что многие.


Константин Эделев