Полигон "преткновения"

Подпольный цех

Александр*, если судить по машине, успешный предприниматель. Его речь прекрасна: без слов паразитов, обороты понятны и уместны, лексикон богат. Да и в целом Александр производит впечатление хорошо образованного и порядочного человека. Тем более странно, что он согласился рассказать о столь неоднозначном предпринимательском опыте, как нелегальный цех по переработке пластика.

Цех этот располагался в Б-ком районе, но не был зарегистрирован нигде. Все операции по купле-продаже проводились далеко за пределами района. Здесь только производство.

Оборудование по переработке пластика частично было заводское, частично собранное по чертежам. Помещение слабоприспособлено. Рабочие - обычно БОМЖи - сегодня здесь, завтра там. Условия труда ужасающие: вонь, пыль, шум.

Технологический процесс

Бутылочки из-под шампуня, канистры для масел и тому подобное проходят несколько ступеней переработки: первичное измельчение, мытье, вторичное измельчение, механическая сортировка от крупных примесей, сушка, продувка от мелких и легких примесей. На выходе остается очищенный измельченный пластик, готовый к дальнейшей переработке, а именно переплавке с формацией в шарики размером с горошину. И уже в таком виде его можно использовать в производстве тех же бутылочек и канистр.

Переплавка и дальнейшая обработка требуют более сложного и дорогостоящего оборудования, а потому наш герой отправлял измельченный полуфабрикат заинтересованному покупателю.

Расчетная прибыль должна была составить порядка 200 000 рублей в месяц. Реально получалось едва ли 70. И это при всем том, что производство нелегальное, а значит никаких налоговых отчислений и всяческих профсоюзных излишеств. Рентабельность составила 20%. «Трудозатраты», по словам Александра, абсолютно не соответствовали доходности предприятия, а потому, помаявшись около года с этим делом, он плюнул и все продал какому-то счастливцу за полтора миллиона рублей.

Среди причин отказа от такого бизнеса, помимо тяжелых условий труда, Александр называет недостаток сырья. И дело не в том, что мы с вами выкидываем недостаточно банок от шампуня, а в том, что мало кто их потом выбирает из кучи прочих отходов. Иными словами, мусора много, а сортировать некому.

Сортировка или переработка?

Переработка мусора, пластик ли это, картон, жестянка – да хоть что, вполне себе богоугодное дело. Любой сомневающийся может отправляться в ближайший овраг на экскурсию, и, если сможет, не переломав ноги, вернуться - сам нам убедительно расскажет, как важно переплавить весь хлам во что-то нужное.

Но утверждать, что это дело сулит бесстыдно большие деньги — легкомысленно. Чтобы была прибыль, должны быть соблюдены несколько условий. Одно из важнейших — объемы переработки. Чем больше, тем выгоднее. Второе — снижение расходов, например, транспортных.

Гораздо проще дело обстоит с сортировкой. Для того, чтобы наладить такой процесс, из сложного оборудования нужны только конвейер и пресс. Если все делать по фен-шую, придется потратиться на обустройство рабочих мест и обработку мусора газом и ультрафиолетом. Можно и квалифицированную рабочую силу нанять для начала. Хотя как-то это не по-нашему, в самом плохом смысле слова.

Если брать российский опыт сортировки, то стоит упомянуть Тамбовский мусоросортировочный комплекс «КомЭк», который стал лауреатом Всероссийской премии экологических инициатив «ЭКО-Позитив 2012». Этот комплекс начал работу в 2008 году. И, судя по картинкам и свидетельствам очевидцев, назло надзорным органам все там устроено, как надо. Не придраться. Даже экологи отметили.

Если помониторить объявления по купле-продаже вторсырья в Интернете, перерабатывающих заводиков некоторое количество имеется на родине. Насколько они легальны - вопрос, ответ на который  кроется в том же овраге, в который мы уже направляли – какая разница легальны они или нет, если они перерабатывают эту гадость?

Забугорный опыт

Самыми безудержными фанатами сбора и переработки мусора признаны швейцарцы. Швейцарское трепетное сердце не терпит в этом деле суеты, да и гигантские штрафы заставляют поджиматься все жизненноважные органы и перебирать собственными ручками все продукты жизнедеятельности. Пластик по разновидностям, стекло по цветам, бумагу по плотности.

Вывоз мусора тоже стоит бешеных денег, так что приходится и доставлять в пункт приема его самостоятельно. Мешки для мусора так же недешевы. Навыки утрамбовывания хлама у швейцарцев лучшие в мире. Половина всего мусора перерабатывается, еще часть сжигается. И большой сенсации не будет, если окажется, что оставшееся они съедают. Что, кстати, и нам было предложено на недавних общественных слушаниях по мусорному делу. Но об этом позже.

Японцы в разные дни выносят разные виды мусора, немцы и прочие европейцы старательно сортируют по разноцветным контейнерам. Австрийцы и вовсе посреди столицы отстроили гигантский мусороперерабатывающий комплекс.

Повальное увлечение переработкой отходов в просвещенной части земли началось в начале 80-х. И за тридцать лет такой результат. Пока мы меняли государственный строй, европейцы меняли потребительское сознание на экологическое.

Балашовская свалка

Чтобы понять, как у нас с мусорооборотом, обратимся к недавно прошедшим публичным слушаниям на тему: судьба балашовского полигона ТБО. ООО «Чистый город», то есть частник, пытается узаконить полигон, чтобы там построить мусороперерабатывающий завод. По легенде, по крайней мере, так. Как это можно осуществить — абсолютно не ясно. Свалка находится слишком близко к городу. «Чистый город» упрямо вбухивает деньги в заведомо бесперспективное дело: город не станет дальше, санитарные нормы тоже не изменятся.

Даже если завод будет построен, объемы производимого городом мусора едва ли переваливают за 150 тысяч кубов — достаточно ли этого, чтобы возместить расходы быстро? И каким образом частник собирается вернуть вложенные деньги? Когда не ясна прямая выгода, кажется, что целью является именно тот кошелек, который находится в ближайшем кармане, то есть в своем. Каков может быть тариф на утилизацию мусора, и будем ли мы платить за переработку?

Против легализации существующей свалки и строительства возле нее перерабатывающего завода выступают общественники с экологами. Они ратуют за перенос свалки дальше от городской черты. Перенос будет стоить времени и денег. А что будет со старой свалкой? Рекультивация? Тоже весьма дорогостоящая процедура.

В процессе дискуссии о законности существования нынешней свалки со стороны частника прозвучал вопрос: «А вы мусор съедать будете?». Сказано грубо, но грустная правда есть в этих словах. Уподобляться швейцарцам мы не сможем. Не всегда хватает сил до контейнера мусор донести, а тут такой подвиг.

Точка зрения населения отражена все в том же злополучном овраге. Так что, «общественное благо» самому обществу не так и очевидно. Единственная осязаемая проблема, которая беспокоит электорат — пожары на свалке. Дождемся конца летнего сезона. По его итогам можно будет вручить «приз зрительских симпатий» одной из сторон: пессимистам-общественникам или оптимисту-частнику — и, оценив результат, отправляться выбирать городских депутатов. По срокам в самый раз.

*Имя героя изменено

Ольга Кравцова
специально для БалашоверЪ